Совсем немного известно о распространении картофеля в Северном Казахстане в начале ХIХ века, когда пол-России сотрясали крестьянские волнения, вызванные принудительной посадкой этого полезного растения. Есть только одна фраза в Хронологии: «В 1850 г. в Петропавловск доставлено для посадки несколько пудов семенного картофеля». Еще раньше западносибирскому генерал- губернатору князю П.Д. Горчакову «сверху» дан был указ любыми способами усмирить крестьян, бунтующих против посадок «чертова яблока».
«Картошку все мы уважаем, когда с сольцой ее намять», пел незабвенный В.Высоцкий. Но когда и откуда она к нам пришла, знают не очень многое. Самые образованные говорят, кажется, Петр I , путешествуя по Европе, прикупил где-то в Голландии мешок клубней и отправил его какому-то то ли графу, то ли князю в Санкт-Петербург «для разводу». Но что такое мешок картошки для одной шестой света?! По клубню на губернию, что ли, ее разбрасывали! К тому же «товарищи ученые» так не нашли документального подтверждения, что именно император был челноком, возившим овощи из Европы.
Сейчас на главном российском канале Р2 демонстрируется многосерийный фильм «Екатерина II. Взлет», а в нем много внимания уделяется роману императрицы и Григория Орлова и их потомку Алексею, впоследствии графу Бобринскому. Сам их незаконный отпрыск не сажал картофель, но много лет в его имении близ Куликова поля управляющим был офицер в отставке, прошедший Семилетнюю войну, А.Т.Болотов (1738 —1833) . Вот он-то, умный, образованный и деятельный человек, сделал немало для распространения картофеля сначала в имении графа Бобринского, а потом и во всей в стране.
Андрей Тимофеевич воевал в Пруссии, а там картофель уже знали и любили. Он спасал жителей многих стран Европы от голода во время периодических неурожаев зерновых. Именно там, в Пруссии, познакомились с «земляным яблоком» многие русские солдаты и офицеры, а их кашевары научились готовить ранее не знакомый им картофель. Самые деятельные из них везли домой диковинные клубни и начинали выращивать их у себя на огородах. Андрей Тимофеевич, став управляющим имениями графа Бобринского, не только руководил постройкой великолепного дворца, существующего и ныне, но и занимался сельскими хозяйством. По своей доброй воле он приступил к опытам над привезенными из Пруссии клубнями. Это был такой удивительный ученый — самородок, что превращал бросовые земли в парки и яблоневые сады. Он же разработал агротехнику возделывания картофеля и первым в стране стал получать высокие урожаи «земляных яблок». Мало того, А.Т. Болотов печатал статьи в созданном им вместе с просветителем Н.И.Новиковым экономическом журнале. В них он знакомил единомышленников с правилами возделывания мало известного в стране растения, которое постепенно распространялось в других регионах европейской части страны. На страницах журнала агроном рассказывал о ранее не известной в России культуре и ее полезных свойствах, предлагал «изготовлять из нее, кроме кулинарных шедевров, вино, курево и даже пудру».
Поэтому рассказы о том, что Петр I приказал охранять посадки не очень строго, чтобы крестьяне могли воровать неизвестный им овощ, чтобы выращивать его на своих огородах, не более чем легенды. Известно, что еще в 60-е годы ХУШ века картофель понемногу возделывали на участках Петербурга, Новгорода и в других губерниях. В царствование императрицы Анны Иоанновны (1730—1740 гг.) картофель часто появлялся на столах в ее дворце как вкусное, но вовсе не как редкое и лакомое блюдо. Только подавали его к столу императрицы и грозного Бирона, посыпая не солью, а сахаром.
Никаких картофельных бунтов в этой части страны не происходило. Наоборот, новое растение довольно скоро завоевывало все новые пространства в Прибалтике, нынешней Беларуси, в Польше, тогда бывшей частью России. Белорусы так полюбили бульбу (что означает «шишка»), что их в шутку и теперь называют бульбашами. Картофеля они добровольно еще тогда выращивать больше, чем зерновых культур.
Как и в Европе, распространению новой культуры в России способствовал «царь-голод». Неурожаи зерновых культур всегда случались довольно часто – через каждые 3-5 лет, особенно в Поволжье, Приуралье, а в Сибири было так мало населения, что там и некому было заниматься сельским хозяйством.
Как ни странно, большую роль в распространении картофеля в России сыграла Медицинская коллегия, бывшая тогда вторым после Академии наук научным учреждением России. Когда в 60-х годах XVIII в. в некоторых районах страны разразился голод, ученые обратилась со специальным рапортом в Сенат. В рапорте говорилось, что лучший способ борьбы с голодом «…состоит в возделывании тех земляных яблок, кои в Англии называются потейтес, а в иных местах земляными грушами, тартуфеляни и картуфелями».
Екатерина II прислушалась к мнению ученых и решила, что «земляное яблоко» можно попробовать использовать в голодные годы, и поручила находящемуся во временной отставке Абраму Ганнибалу заняться разведением картошки у себя в усадьбе Суйда.
Сенат издал специальный указ, рекомендующий и поощряющий «выращивание картофеля как для питания семьи, так и для прокорма животных», и выпустил «Наставление о разведении земляных яблок, называемых потетес», — краткую энциклопедию по картофелеводству. Казалось бы, все было задумано прекрасно. В Германии закупили 135 бочек семенных клубней. Правда, большая часть их перемерзла при транспортировке, но примерно треть осталась пригодной для посадки. В следующем году сохранившийся картофель посадили на московском аптекарском огороде, где еще при Петре I выращивали лекарственные и просто диковинные растения. Полученный урожай разослали по губерниям и бесплатно раздали всем губернаторам вместе с «Наставнением», которое заканчивалось словами о великой пользе «земляных яблок, кои при разводе мало труда требуют, что должно их почесть за лучший в домостройстве овощ, который хлебу великую замену делать может».
Так шла медленная и пока еще мирная «ползучая оккупация» заморским овощем полей в Западной и Центральной России. Но картофель все еще был скорее вспомогательной, второстепенной пищей. Крестьяне предпочитали привычные репу, редьку, бобы, крупы и каши их них. Блюда из картошки уже начали активно использоваться кулинарами, правда, пока еще в дворянских семьях. Впрочем, уже в конце XVIII века, например, в «Хозяйственном описании Пермской губернии» о картофеле было сказано: «Крестьяне употребляют оный печеной, вареной, в кашах и делают также из него с помощью муки свои пироги и шаньги, а в городах сдобривают им супы, готовят жарки и делают из него муку для приготовления киселей». Именно тогда и в наших краях стали популярными шаньги — лепешки из смеси муки с картошкой и с маслом. Ими е умные бабушки и сейчас иногда балуют внуков, выросших на чипсах из той же картошки.
Никаких картофельных бунтов не происходило до 1834 года, когда грянул очередной большой недород хлебов, охвативший все районы черноземной полосы. Вскоре в Петербург стали поступать сведения, что всходы озимых почти повсеместно погибли, начался голод. Сообщалась: «Толпы народа ходят по дорогам, грабят проезжих и нападают на помещиков, требуя хлеба». Напомним, владельцы крепостных душ были обязаны о них заботиться. Но чем кормить крепостных, если закрома пусты?!
Правительство Николая I решило немедленно спасать народ и приказало расширять посадки картофеля. Специальным постановлением предписывалось: «… приступить к разведению картофеля во всех селениях, имеющих общественные запашки. Где нет общественных запашек, посадку картофеля делать при Волостном правлении, хотя на одной десятине». Предусматривалась бесплатная или по низким ценам раздача крестьянам семенного картофеля.
Казалось, правительство Николая I продумало все, чтобы при помощи картофеля спасать народ от голода в неурожайные годы. Но, как говорил Черномырдин, хотели как лучше, а вышло как всегда.
Так совпало, что в то же время проходила крестьянская реформа, получившая название Киселёвской – по имени ее автора графа П.Д.Киселёва. Суть реформы — подготовка к постепенному освобождению крестьян от крепостной зависимости. Большинство новшеств касались улучшения жизни удельных и государственных крестьян. Им давали землю, в новых селениях строили школы и больницы.
Но ведь у нас часто любое нововведение вызывает страх и кривотолки. Понятно, что, в своей массе неграмотные, крестьяне не понимали сути реформ. Поэтому не сам картофель, а административные меры царских чиновников по расширению посадок, связанные с притеснениями и злоупотреблениями, послужили причиной бунтов. Просвещенные слои населения тоже, во-первых, боялись лишиться своей власти над крестьянами, во-вторых — с предубеждением относились к картофелю. Например, даже «прогрессивная» княгиня Евдокия Голицына называла картофель немецким овощем, и считала, что его разведение подрывает русское национальное достоинство.
Особенно негодовали старообрядцы, которых было немало именно в тех краях, где разгорелась новая крестьянская война 1830-40-х гг. – в Поволжье, в Пермской губернии, на Урале. Они всегда выступали против любых новшеств, а тогда противились посадкам и употреблению в пищу картофеля, называли его «чертовым яблоком», «плевком дьявола» и «плодом блудниц». Их проповедники запрещали своим единоверцам выращивать и есть картофель. В одной из таких небылиц утверждалось, что первый куст картофеля вырос на могиле дочери мифического царя Мамерса, которая при жизни по «наущению дьявола» была распутницей. Поэтому тот, кто съест сей «дьявольский фрукт, будет подвержен греховным искушениям и попадет за это в ад». Все это будоражило людей. Обстановку накаляли и пущенные кем-то слухи о введении «новой веры».
Все это сводило на нет усилия популяризаторов картофеля. Впрочем, и сами популяризаторы некоторыми своими советами только отталкивали народ. Например, в одном из рецептов рекомендовалось варить картофель с добавлением… негашеной извести. Можно только догадываться, какие ощущения испытал смельчак, попробовавший это блюдо.
Хотя реформы Киселева не имели ровно никакого отношения к продвижению картофеля в Приуралье, Поволжье и в Западную Сибирь, именно ни в чем не повинная картошка стала поводом для выступлений крестьян. Они, давно наученные горьким опытом, не ждали ничего хорошего от любых реформ. Никто им, неграмотным, не объяснял суть нововведений Киселева. Да они и не вникали в них, а верили слухам и подметным письмам. Слухи распространялись самые нелепые. Говорили, что относительно свободных удельных и государственных крестьян хотят «отдать под барина» или сделать крепостными господина Министерова (имелся в виду министр уделов граф Киселёв, автор реформ). А тут еще принуждение к выращиванию картофеля… Все свалили в одну кучу! Во всем оказалась виновата картошка! Можно бы поговорить с народом, объяснить ситуацию – только кто и когда у нас это делал!
Начались «буйства», напоминающие недавнюю пугачевщину. Мужики ловили своих ближайших начальников — писарей, священников, дьячков и мелких волостных чиновников. Людей топили в болотах, убивали или безжалостно пытали, подвешивая их за ноги, протягивая на веревках через проруби, обливая на морозе ледяной водой. От них требовали выдать мифическую «царскую красную грамоту с золотой строкой», якобы отменявшую посадку проклятого «чертова яблока». В результате в апреле 1843 гола крестьяне отказались обрабатывать общественную запашку и сажать картофель. Озимые вымерзли. Голод был на пороге.
Губернаторы, оренбургский и омский, под чьим управлением были Сибирские линии, получили от правительства указание принять самые строгие меры к бунтовщикам. Против них двинули войска с пушками, шашками, нагайками…
Крестьянские восстания повсеместно потерпели поражения. Сопротивления со стороны бунтовщиков, как правило, не было. Они понимали, что вступать в единоборство с пушками, ружьями и саблями не имеет смысла.
Расправы с бунтарями были кровавыми, особенно в станицах Уральской линии, в соседних с Петропавловском Курганской и Челябинской губерниях. Было арестовано около 500 тысяч сельских жителей, которые уничтожали посевы картофеля, избивали чиновников, самовольно переизбирали старост и старшин, нападали с дрекольем, косами и вилами в руках на хорошо вооруженные карательные отряды.
В ходе подавления бунта были убитые и раненые как среди крестьян, так и среди военных, а несколько тысяч бунтовщиков подвергнуто жестоким телесным наказаниям. Особенно безжалостно обращались с казаками, принимавшими участие в бунтах. Их пороли нагайками на площадях станиц, прогоняли сквозь строй «в семь концов» (т.е. семь раз) и запарывали до полусмерти. После наказания выживших зачинщиков и активных участников бунтов отправляли на каторгу в Сибирь. Расправы шли долго. Только в конце 1845 года приговор суда был высочайше утвержден Николаем I.
Некоторые бунтовщики пополняли ряды казаков на новых линиях вдали от дома. Все вернулось на круги своя…
А картошка…Ее выращивание и после бунтов всячески поощрялось правительством. Желающим выращивать «дьявольские плоды» по низким ценам продавали семенной картофель, выращенный на общественной запашке государственными крестьянами. Отсюда и сообщение о том, что «в 1850 г. в Петропавловск доставлено для посадки несколько пудов семенного картофеля».
Когда «на свободные земли» двинулись переселенцы из Центральной России, Поволжья и Украины, во вновь образованных поселках близ Петропавловска, Кокшетау, Борового они сажали картофель уже на больших площадях. Успешных картофелеводов награждали на выставках за высокие урожаи. Приобщалось к картофелю и казахское население, ранее не знавшее о такой диковине.
Со второй половины ХIХ века «второй хлеб» из огородной культуры стал успешно переходить в полевую. К началу ХХ века картофелеводство превратилось в доходную отрасль сельского хозяйства даже в тех краях, где проходили «картофельные бунты».
Обычно нам ставят в пример «цивилизованную Европу». Но ведь и там в большинстве стран картофель внедрялся с таким же трудом, как в России, но лет на сто раньше. Были там и свои картофельные бунты, медали и награждения за хороший урожай. Поэтому не станем говорить о букетиках фиолетовых цветочков картошки в прическах королевы и светских дам и в жилетах кавалеров. Все новое приживается с трудом и собирает свои жертвы. Французские королевы отдельно –русские мужики отдельно.
(2 оценок, среднее: 4,50 из 5)
